Его пленница

Камилла
-У тебя кто-то есть?
Я вернулась с небес на землю, вид Димы с Лизой на руках оторвал меня от земли, я мечтала об этом очень долго и на
минуту мне показалось, что это все моя фантазия, больная разбушевалась, но нет, Дмитрий всем своим ростом и телом
прижимал нашу малютку к сердцу.
Они с отцом точно сговорились, решили довести меня до белого каления, разве можно избавиться от Суворовых, когда
они решили тебя доконать.
Если я солгу и скажу, что у меня кто-то появился, возможно, это избавит меня от его общества, а может наоборот
разбудит спящего в нем зверья. Я хорошо была знакома с его темной стороной, которая могла, превратит свет во тьму и
не найти мне безопасной точки на этой планете.
-Суворов моя личная жизнь не должна тебя касаться,- наконец решаюсь, ответит, ведь молчание слишком затянулось.
Он хмурится, что-то продумывая, пытается считать мои эмоции на лице, но я человек-лед, ничего у него не получится в
этот раз, хватит с меня и того, что уже было, больше я в эту реку не ногой.
Убеждай себя дальше Ками, стоишь и просто тонешь в синеве его глаз, этот серый оттенок, сводящий с ума, его губы,
которые так и хочется почувствовать у себя на теле, бросает в жар, но крупинки здравого смысла, не позволяют мне
сдаться. Смотрю на Лизи, которая мини-копия своего отца и сердце кровью изливается, как же я могу разлучать их,
просто не имею права, но когда меня выбросили, как не нужный хам меня же никто не спрашивал, я тогда умирала,
каждый день и перерождалась утром, ради малыша, который рос у меня под сердцем.
-Мы еще не договорили... - и входная дверь сотрясается.
Его аромат все еще витает в воздухе, жадно вдыхаю каждый микроэлемент, пытаясь, насладится им.
-Иди сюда, Лизи, твой папочка навёл тут шуму.
Беру ребенка и подхожу к окну, ноги сами меня туда притащили, вижу отдаляющий силуэт Димы и внутри все снова
сжимается, снова, как будто и не было тех месяцев разлуки, меня бросает из в крайности в крайность. Я бы хотела
помириться с ним ради нашего общего ребенка, хочу, чтоб малышка росла в полноценной семье, но моя гордость,
разбитое сердце твердят мне совсем об обратном. Какие у меня гарантии, что он не бросит меня опять и не заберет

Лизи. Его отец зло во плоти и он никогда не перестанет, вмешивается в нашу жизнь, а теперь и подавно переключится на
мою волну. Он так смотрел на малышку, если бы его воля он ухватил бы ее своими когтями и утащил бы подальше от
меня.
А дальше хуже, я начинаю побаиваться собственной тени, последние дни мы с малышкой не выходим из дома, я
ожидаю всего и шарахаюсь по углам. Лизе нужны прогулки и свежий воздух, и я все же заставляю себя выйти на
недолгую прогулку в соседний парк. Парк находиться через квартал от дома, там очень красиво и чисто, есть детская
площадка и малышке нравиться наблюдать за другими детками. Первые шаги из дома я делаю как будто подо мной
раскалённая лава, каждый шаг осторожный, осматриваюсь по сторонам как воровка. До парка мы доходим без
происшествий.
Свежий воздух просто снотворное для моей девочки, она засыпает, и я спокойно погружаюсь в свои мысли. По дороге я
захватила кофе, горячий напиток греет руки и горло, мысли у меня разлетаются в разные стороны и я не могу их никак
поймать в одну кучу. Во мне целая борьба сердце, душа, мозги и тело, какая то битва насмерть. Победители пока не
известны. Погруженная в мысли я проливаю на себя кофе, вскакиваю и начинаю искать влажные салфетки в сумочке,
оказывается там лишь пустая пачка, в прошлый раз я, использовав, забыла выбросить и купить новые, глазами ищу
мамочек на площадке у них всегда с собой целый арсенал по уходу за малышом, вооружены до зубов. На
противоположной стороне сидят две мамочки, по лицам знакомые, пару раз здоровались. Не решаюсь оставить коляску
на секунду, хотя, что может произойти за секунду, 10 метров, я одной ногой там другой здесь. Если я возьму коляску с
собой малышка сразу проснется, и будет долго плакать от сонливого состояния. Все же решаюсь сгонять к мамочкам.
Здороваюсь, прошу салфетки, в двух словах разрисовываю ситуацию с разлитым кофе, пару фраз о погоде и
возвращаюсь назад. Меня прошибает холодный пот, я вижу, как Дима укатывает коляску по тропинке, я должна бежать и
кричать, но тело мое парализует, я сама не своя. Ноги не слушаются, я перетаскиваю их с огромной силой лишь бы
добраться до них пока они не укатили. Пару шагов и я возвращаю себе контроль срываюсь на бег и догоняю мирно
шагающего Диму, который очень удивляется моему виду. Вероятно, я бледнее смерти и не могу выговорить ничего
внятного, лишь звуки и буквы.
-Успокойся, присядем, - спокойно приказывает он
Я киваю, как заведенная кукла, но железной хваткой ухватываюсь за ручку коляски, пусть оторвет ее, но не отпущу.
-Неужели ты подумала, что я украду Елизавету?
-Лизи, ее зовут Лизи, - рваным дыханием не уступаю я

-Ромашечка, я решил прогуляться со своей малышкой, знал ты мне не позволишь вот и ссамовольничал,- он
расплывается в невинной улыбке, от которой я таила как зефирка.
Мысленно вставляю себе пару пощечин, напоминания, что мы давно в разводе, только глупое сердце все никак понять
не может.
-Ты чего такая злая стала? Нехватка секса, понимаю, - сочувственно парирует Дима
Я закатываю глаза и отвожу голову в сторону аллеи, не хочу показывать свои истинные эмоции.
-Пойдем, ветер усилился, - спокойно встает и, беря коляску шагае
т.
Я как завороженная, не могу ему перечить, послушная, как домашний корги. Мы подходим к моему дому, и он помогает
затащить коляску в дом, стоит в коридоре и ждет приглашения. На минуту мне хочется послать его далеко и надолго, но
одна маленькая клеточка моего тела под названием любовь не позволяет мне этого и я приглашаю его на чай. Да, вы не
ослышались, я поступаю не обдуманно, мне просто так не хватало его всех этих месяцев, что я не могу отказать себе в
удовольствие хотя бы лицезреть его и чувствовать его присутствие. Он укладывает Лизи в кроватку и заходит на кухню.
Кухня у меня светлая и уютная, как у бабушки дома, настоящий - немецкий стиль деревенского дома, даже шторки с
чайниками.
-У тебя здесь... - он ищет подходящее слово,- забавно.
-На венецианку пока не заработала, - отвечаю я, ему пожимая плечами.
Да возможно будь он с нами мы бы жили опять в поместьях с прислугой, но матери-одиночке очень сложно разрываться
между заработком и материнством. Я завариваю ароматный чай с малиной и мятой, отрезаю свежеиспечённый кусок
пирога с черникой. Крупная ладонь Димы ложится на мою, и я содрогаюсь всеми клетками своего тела, поднимаю взгляд
и меня просто засасывает.
-Ками, - он произносит лишь мое имя, а меня уже понесло.
Мое имя из его уст самая сладостная мелодия, одному Богу известно, как же долго я мечтала услышать это,
почувствовать тепло его тела, моя ладонь словно таит от его прикосновения, я даже не шелохнусь, не хочу развеять этот
мираж, ведь назвать его реальностью боюсь.

-Я люблю тебя, малышка, люблю нашу дочку и никуда больше не отпущу.
Взрыв, бум. В голове взрывается сотни конфетти. Вселенная сужается до размеров этой кухни. Я задыхаюсь, он всосал
весь воздух помещения или у меня сердечный приступ. Тело ватное. Дима встает позади меня, пальцами нежно
поглаживая меня за шею отводит мои пряди в сторону, наклоняется над предплечьем и вздыхает запах моей кожи, после
оставляя мокрый поцелуй. Вроде невинный жест, а у меня трусики как после стирки.
-Тело моей ромашки еще помнит мои ласки, - шепчет он мне на ухо и прикусывает мочку уха.
Мурашки по позвоночнику и меня слегка потряхивает, как от удара током. Поцелуи набирают обороты, и теперь он
начинает покусывать мое кожу, оставляя свои отметины, помечая каждый сантиметр моего истосковавшегося тела.
-Как же я скучал, - между поцелует рвано выговаривает и я теряюсь в его умелых ласках.
По сценарию я должна оттолкнуться и запретить ко мне прикасаться, но не в этот раз, я резко поворачиваюсь к нему
лицом и пару секунд всматриваюсь в любимое лицо, каждый изъян я помнила наизусть, видела во снах и даже
воображала, находясь одна в ванной, но сейчас, все что я помнила, оказалось жалкой пиратской версией оригинала.
Наяву мой Дима еще лучше, на его лице полуулыбка, такая нежная, что я готова бросить все и пасть к нему в объятия.
Не поверите, но по радио начинает играть песня Whitney Houston-I look to you и это огромная и жирная точка в моем
сопротивление. Я сама целую губы, которые все так же сладки и нежны, наполнены страстью и безумием. Врываюсь
пальцами в волосы и притягиваю его еще ближе хочу впечататься в него. Дима хватает меня за бедра и усаживает на
кухонный стол, аккуратно отодвигая все в сторону, будь это месяцы ранее он бы сметал все на пол, но у нас спит
малышка в соседней комнате, от такого жеста в душе плавится тепло, как шоколад, мне невыносимо хорошо, что он так
учтив и им не движут животные инстинкты. Трясущиеся пальцы мешают мне отстегнуть ремень на штанах, я так
взволнована.
-Спокойно, моя девочка, - Дима гладит меня по волосам и целует в кончик носа
Снимает мои штаны, а после и свои. Рот наполняется слюной при виде его голого члена, вот что значит изголодавшая
женщина. Раньше я смеялась над такими шутками, но теперь мне не до шуток, хочу скорее почувствовать его у себя
внутри и если не сейчас меня разорвет на тысячу мелких атомов.
Головка легко упирается мне между складок растирая до безобразия мокрый клитор. Я не удерживаю свои вульгарные
стоны, оперившись лбом об его плечо, не сдерживая сладость момента, впиваюсь зубами в кожу его плеча. Дима
произносит сдавленный стон и меня накрывает волна удовольствия, я кончаю от одного поигрывания головной у моего

клитора и его стона, я скатилась ниже некуда. Не сдерживая больше Суворов резко входит в меня и резкими толчками
набирает скорость, мягкие шлепки наших тел разрывают мертвую тишину и легкую музыку динамиков. Пару минут и
толчки как пулемет вколачивается в меня. Дима взрывается во мне ярче любого салюта. Сперма красивой струйкой
скатывается по бедрам рисуя дорожки. Я сползаю со стола и толкая его к стенке, я все еще голодна. Беру в рот все еще
твердый член и, причмокивая, сосу его с таким вожделением, как будто мне подарили целый мир.
Наши любовные игры продолжаются всю ночь и засыпаем ближе к рассвету. Лежа в кровати на его груди, я отчетливо
слышу биение любимого сердца, но в голове целый рой мыслей и меня кусает самая большая муха, которая могла бы
быть в этой вселенной. Я выскальзываю из объятий, аккуратно, чтоб не разбудить его и почти вслепую не зажигая свет,
собираю свои вещи, в шкатулке лежала моя заначка для расширения пекарни, хватит для начала, беру сонную дочку,
которая все еще в полусне хнычет. Выхожу из дома и сажусь в первое попавшее такси с одной дорожной сумкой и
малышкой на руках.